(предпосылки к анализу произведений художника, изложенного в монографии Игоря Поперечного «Игры разума Сальвадора Дали», изданной в Новосибирске в 2005 году, ISBN 5-7620-1068-6 )
«Не мысли плотски, иначе ты пребудешь во плоти, а мысли символически, и ты станешь духом».
Иисус – Никодиму. Новый завет.
«Но здесь вступает в силу запрет на инцест. Соответствующий солнечный миф и миф возрождения придумывают всякого рода аналогии матери с целью канализации либидо в новые формы и препятствия его регрессии в реальный инцест. Одним из очень откровенных окольных путей является превращение матери в какое-либо другое существо, скажем в животное. Или возвращение ей молодости.
Не кровосмесительного совокупления ищут, а возрождения, которого правда, можно было бы, скорее всего, достигнуть путем полового сношения».
К.Г.Юнг. «Метаморфозы и символы либидо».
A Couple with Their Heads Full of Clouds, 1936, oil on wood, Museum Boymans-van Beuningen, Rotterdam. ( http://www.dali-gallery.com )
Творчество великого испанца Сальвадора Дали, как и его жизнь, всегда вызывает неподдельный интерес. Его картины, во многом непонятные даже искусствоведам, привлекают внимание оригинальностью и экстравагантностью. Кто-то навсегда остается зачарованным в поисках «особого смысла», а кто-то с нескрываемым отвращением говорит о душевной болезни художника. Но отрицать гениальность не могут ни те, ни другие.
Да, картины Дали – это покушение на «нормальную» психику.
Знакомясь с полотнами Гения, каждый человек стремится найти в них что-то особенное, понятное только ему. Любой наблюдатель теряется в догадках, пытаясь придать смысл увиденному.
Известный писатель ХХ века Джордж Оруэлл («Скотный двор», «1984») писал, что Сальвадор Дали «оснащен настолько полным и превосходным комплектом извращений, что ему может позавидовать любой». Сейчас можно добавить, что «комплект извращений» имеет, в основном, сексуальный характер.
Выдающийся историк искусства Федерико Дзери ( F . Zeri ), автор книги «Признаю, что ошибался», уделил большое внимание одной из самых знаменитых картин гения «Постоянство памяти» («The Persistence of Memory», 1931 ). В своих изысканиях историк писал, что Сальвадор Дали «на языке аллюзий и символов обозначил сознательную и активную память в виде механических часов и суетящихся в них муравьев, а бессознательную – в виде мягких часов, которые показывают неопределенное время . «Постоянство памяти» изображает, таким образом, колебания между взлетами и падениями в состоянии бодрствования и сна». Его утверждение, что «мягкие часы становятся метафорой гибкости времени» насыщено неопределенностью и отсутствием интриги. Что крайне не свойственно Гению.
В книге «50 магических секретов мастерства» Дали отнес себя к числу самых загадочных художников мира. В собственной сводной таблице «рейтинга» великих художников он занял четвертое место после Леонардо да Винчи, Рафаэля и Вермера Делфтского по содержанию тайны в картинах.
Неужели только «метафора гибкости времени» была выставлена на всеобщее обозрение? А где мысли знаменитого художника, его чувства?
Эдмунд Свинглхарст (E. Swinglehurst ) в книге «Сальвадор Дали. Исследуя иррациональное» также пытается анализировать «Постоянство памяти»: «Рядом с мягкими часами Дали изобразил твердые карманные часы, покрытые муравьями, в знак того, что время может двигаться по-разному: либо плавно течь, либо разъедаться коррупцией, которая, по мнению Дали, означала разложение, символизируемое здесь суетой ненасытных муравьев». По мнению Свинглхарста «Постоянство памяти» стало символом современной концепции относительности времени.
Еще один исследователь творчества гения Жиль Нере (G. Neret ) в книге «Дали» высказался очень лаконично в адрес «Постоянства памяти»: «Знаменитые «мягкие часы» навеяны образом плавящегося на солнце сыра камамбер».
Подобного мнения придерживается и Мередит Этерингтон-Смит ( M . Etherington - Smith ) в своей книге «Сальвадор Дали».
Но где же тот обещанный Джорджом Оруэлом «комплект извращений»? Неужели «Великий провидец», предсказавший абсурдность и падение коммунизма, был не прав? Человек, вошедший в мировую элиту также, как и Дали, только со стороны ворот литературы и публицистики, ошибся?
В период с августа 2002 года по февраль 2005 года (ко времени издания книги «Игры разума Сальвадора Дали») мной проанализировано 1029 картин, около 400 рисунков и 200 различных предметов, созданных Сальвадором Дали, а к моменту написания данного материала тщательному анализу с точки зрения психоанализа, аналитической психологии и теории психосинтеза подверглись более 2000 произведений художника.
В своей работе я пришел к выводу, что «комплект извращений», о котором говорил английский писатель, присутствует во всех произведениях великого испанца. В ходе анализа всего творчества Гения были выявлены строго определенные группы и темы символов, которые при соответствующей «расстановке» в картинах представляют собой композиции с конкретным контекстовым содержанием. Сейчас, после кропотливой трехлетней аналитической работы над всеми творениями в целом, можно сказать, что картины Сальвадора Дали являются исповедью художника перед самим собой. В своих произведениях он скрыл то, о чем боялся рассказать даже самым близким людям.
В одном из своих интервью в США в 1935 году (М. Этерингтон-Смит) Гений сказал, что он первый, кого удивляют, а часто и до ужаса пугают те экстравагантные образы, которые с роковым постоянством появляются на его холстах. «Тот факт, что я сам непосредственно в момент рисования своих картин ничего не знаю об их смысле, вовсе не говорит о том, что указанные образы лишены всякого смысла». Позднее, в книге «50 магических секретов мастерства», излагая свои мысли об искусстве, Дали так сформулировал мысль четвертую: «Если вам заранее ясна ваша картина, можете ее и не писать».
Я уверен, что художник лукавил, говоря о непонимании смысла своих картин, он никогда не говорил правду о себе. В ходе аналитических изысканий я пришел к выводу, что Мастер ясно и отчетливо представлял поставленную перед собой цель. Он настойчиво творил особенные произведения живописи, о содержании которых не принято говорить в «приличном» обществе.
Недолгое общение с Зигмундом Фрейдом в 1938 году еще более укрепило веру Сальвадора Дали в собственную исключительность. В тот момент два гения поменялись местами. Дали наблюдал за Фрейдом. Отец психоанализа с восторгом отозвался о художнике в письме Стефану Цвейгу: «Я должен воистину поблагодарить Вас за знакомство с нашим вчерашним визитером. До сих пор я был склонен расценивать сюрреалистов – которые, кажется, воспринимают меня в качестве своего святого патрона – как стопроцентных дураков (или давайте, пожалуй, ограничимся, как в случае спирта, цифрой в 95 процентов). Этот молодой испанец с его бесхитростными, фанатичными глазами, а также несомненным мастерством и техническим совершенством, понуждает меня к совсем иной оценке» ( M . Этерингтон-Смит). А художник был удовлетворен отсутствием реакции Фрейда на картину «Метаморфоза Нарцисса» («Metamorphosis of Narcissus», 1936-1937), где Дали достаточно отчетливо представил истоки собственной гениальности и стремлений, выразив скрупулезно и в деталях учение отца психоанализа о нарциссизме в собственном представлении.
Используя движение аналитической мысли, навеянное «Толкованием сновидений» Зигмунда Фрейда и «Метаморфозами и символами либидо» Карла Густава Юнга, художник придумал собственную сюрреалистическую иконографию: маленький мальчик в матроске, который с завидным постоянством появляется почти во всех картинах; пугающий своим видом буржуа в черном костюме; притягательные фигуры женщин с головами из цветов с намеком на скоротечность жизни; вертикальная округлая «Башня желаний», очень похожая на возбужденный мужской половой орган; разрушающие и пронизывающие плоть бивни слона и носорога; ключи, открывающие тайны; тачки, отправляющиеся в далекое загробное путешествие; ручки тачек, превращающиеся в носорожьи рога; мягкие омары и лангусты, защищенные хитиновыми панцирями; угрожающие слоновьи хоботы; телефон, создающий иллюзию присутствия кого-то важного; хлеба, совмещающие пищевой и половой инстинкты; «расплющенные» и «растекающиеся» от удовольствия часы и лица; остатки человеческой сути в виде черепа и других костей человеческого скелета; Смерть; Иисус Христос; Мадонна; кресты; многочисленные испражнения, означающие круговорот жизни в природе и перевоплощение; пожирающая порочных людей саранча; сгибающиеся под бременем ответственности слоны на журавлиных ногах; разлагающиеся животные; питательные муравьи; мухи – символы порока и духовного разложения; детская сексуальная символика – «палочка-кружочек».
Многие из этих образов Сальвадор Дали будет использовать и переиспользовать многократно. Из его образов-икон картины слагаются, как текст книги из 2-3 десятков букв. Постоянно повторяющиеся в изменяющихся ракурсах и интонациях, они каждый раз несут новую смысловую нагрузку.
Нет ни одной детали, которая была бы случайной в картинах великого испанца и не имела никакого смысла.
Имея знания о значении символов в подсознании человека, воспринимая их интуитивно, художник зашифровал собственное душевное состояние, эмоции и чувства на холсте. Когда начинаешь понимать игру символов Дали, «тайна в тайне» становится доступной. Картины Сальвадора Дали – это своего рода ребусы, которые «читаются» как текст древней книги.
Выведенные мной закономерности автоматически сложились в соответствующие группы символов. Вся перечисленная выше иконография Сальвадора Дали была распределена следующим образом: а) «Моя мать» – группа символов, репрезентирующих умершую мать Сальвадора Дали; б) «Афродита» – символы, представляющие появление богини любви, как одного из образов матери; в) «Гермафродит и Андрогин» – символы, вобравшие в себя образ сына Афродиты, «Божественного Дали»; г) «Красная Роза» – символ, связанный с датой рождения Сальвадора Дали, накладывающий печать молчания на истинное содержание полотен художника; д) «Сын Вильгельма Телля» – образ сына своего отца, т.е. самого Сальвадора Дали; е) «Символы сексуальности» во всем своем многообразии; ж) «Злокачественная агрессия» – из-за насыщенности всех произведений художника элементами разрушительной агрессии; з) «Пищевой и половой инстинкты» – группа символов, в которых представлена идея К. Г. Юнга о депотенцировании одного инстинкта и другой; и) «Пустота» – один из наиболее встречающихся символов в картинах художника; к) «Телефонная трубка» – символ духовной связи с матерью; л) «Хитиновая защита» – надежная оболочка для защиты порочного «Я» Сальвадора Дали; м) «Девушка со спины или борьба полов» – символы, указывающие на страх и компенсаторную агрессию художника к женщине; н) «Костыль-подпорка» – самый часто встречающийся символ, поддерживающий телесную оболочку персонажей, придавший им марионеточный смысл, несущий в себе скрытый сексуальный подтекст. Как отдельная тема была выделена «Зависть» – из-за большого количества «римейков» произведений величайших мастеров прошлого в исполнении Сальвадора Дали, что само по себе вызывает удивление.
Анализируя каждую из групп символов, их месторасположение в картинах, учитывая многовековые традиции значений символов в искусстве древних времен я пришел к выводу, что тайна Сальвадора Дали заключается в отрицании смерти матери и инцестуозном стремлении к ней.
«Наступив на горло рыданиям, я поклялся сияющими мечтами славы, что заблистает вокруг моего имени, отвоевать мать у смерти».
В «Дневнике одного гения», в период с 1952 по 1962 годы, художник ни разу не вспоминает о матери, хотя отмечает, что испытывает чувство вины к умершим Рене Кревелю, Полю Элюару, собственному отцу и другим. Даже в день поминовения усопших Дали не пишет о ней. Художник никогда не говорил правду о себе. Его молчание по очень важным вопросам для любого человека означает действие.
С 1921 года, после смерти матери, Гений защитил свое сознание примитивной формой вытеснения травматических переживаний – отрицанием ее смерти.
Для него мать не умерла!
С 1926 года Мастер стал прикладывать усилия по созданию особенной живописи, несущей в себе идею, которую стремятся не обсуждать. С этого времени все произведения художника подчинены определенным закономерностям и принципам. Даже случайно брошенный взгляд любопытного наблюдателя может разделить все творчество Сальвадора Дали на три этапа.
• Доамериканский (1926 – 1940гг.) – в это время Дали стремился к возрождению матери или ее пробуждению от летаргического сна.
• Американский (1941 – 1947 г.г.) – характеризуется меланхолическим ожиданием и принятием аскетического образа жизни, с целью подготовки самого себя к «исполнению» роли божества.
• Постамериканский (с 1948 года) – в котором обнаруживается воскресшая
мать в виде мумии, скалы, камня и т.п., и множественных попытках осу-
ществления процесса рождения самого себя из себя с помощью инцеста
для вознесения на небеса нового солнцеликого божества – Сальвадора
Дали.
Пребывая в искусственно созданной им самим иллюзии, Сальвадор Дали 68 лет после смерти матери жил в ожидании чуда – ее появления в этом мире.
Фраза, брошенная художником в момент известия о ее смерти в 1921 году ( «Я тебе этого не прощу» ), означала то, что он не желает оставаться в одиночестве и нарушать паразитические симбиотические связи злокачественной инцестуозности. Сын не принял уход любимого человека из жизни. Ожидание воскрешения и материализации из каждого камня, скалы, животного или другого человека сопровождалось вспышками гнева и разочарования, ставшими, в последствии, желанием увидеть страдания матери по поводу его собственной смерти ( «Оплакивание»(“ Pieta ”), 1982 ).
Одной из основных идей многочисленных картин Гения была мысль о пребывании матери в летаргическом сне. Намеком на летаргический сон стали вездесущие муравьи, которыми в древней марокканской медицине кормили людей, находящихся в этом патологическом состоянии. Подобное отрицание смерти помогло художнику пестовать иллюзии по воскрешению или оживлению умершего любимого человека. Во многих полотнах мать представлена не только безжизненной бронзоволикой женщиной с муравьями, но и в виде домашних животных, птиц, кита (идея Юнга), а также горы, скалы или камня (древний символизм), на которые накладывается тень женщины в саване или лицо Гала.
Справедливости ради, необходимо сказать несколько слов об отношении художника к жене. Для всех окружающих, бесчисленных почитателей и бомонда, Маэстро создал миф о необыкновенной любви к жене. Достаточно вспомнить обряд бракосочетания, который чета Дали устраивала в каждой стране. Или упорное желание признания их брака церковью. Бросающаяся в глаза демонстрация любовных отношений, в лучшем случае, всегда означает неприязнь любовников друг к другу. А в худшем, - ненависть. Если в молодые годы супружеская пара Дали могла внушить окружающим мнение о прекрасных отношениях между собой, то к 50-летнему возрасту Сальвадор Дали стал заложником агрессии и жадности своей «музы». Тратя заработанные мужем деньги на очередного молодого любовника-альфонса, проводя бесконечное время в рыбацко-сексуальных оргиях, Гала запирала художника в мастерской, заставляя работать, не покладая рук. Косвенным подтверждением негативного отношения к жене стало официальное заключение брака только в 1982 году незадолго до смерти Гала.
Любой современный мастер пиара может беспредельно завидовать способности Гения завораживать человеческие умы. Ссылаясь на миф о соблазнении Леды Зевсом, живописец представлял жену, как собственного брата-близнеца женского пола, который может стать носителем образа матери. Подобное восприятие Гала помогало художнику осуществлять мысленное перемещение образа матери в себя, что позволяло стремиться к самоощущению Сверх-Женщиной.
На начальном этапе творчества Мастер видел мать библейским символом воскрешения и возрождения – китом, которого биографы и исследователи наследия художника-сюрреалиста воспринимают, как детский страх и символ разложения. Забегая далеко вперед в своих размышлениях, Дали использовал кита для сокрытия своей тайны трансформации, рассматривая его, как сильный аспект материнского социального эго, подавляющего сексуальный инстинкт художника.
Ощущая в себе неизгладимое состояние страха из-за собственных порочных мыслей об инцесте, Сальвадор Дали долгое время писал женщин со спины, без лица, тщательно скрывая от посторонних бессмертный и столь желанный для него образ.
Интересны ассоциации матери со скалой, горой или отдельно лежащим камнем, чьи изображения постоянно фигурируют в картинах художника. В истоках символизма в скалу заложены мужские начала, и только великая мать Кибела являет собой богиню гор. На заре человечества считалось, что в скалу или гору превращаются люди, совершившие какие-то проступки. Смешивая, таким образом, понятия божества и порока, Сальвадор Дали сделал возможным прямо указывать на содержание внутри скалы, горы или камня обнаженной женщины-матери, которая помещена в них за какие-то предполагаемые порочные деяния. Поэтому довольно часто в горном пейзаже мелькает женское лицо. В более поздние годы своего творчества Мастер поместил скалу в картины с явным религиозным контекстом, чем высказал мысль о наблюдающем за всем происходящим человеке, то есть приписывал матери состояние божества.
С каждой картиной, отмечая новые нюансы присутствия матери, все больше укрепляешься во мнении об инцестуозном стремлении Дали. Во всех работах он явно демонстрирует патологические сексуальные чувства к ней.
Первый шаг к осмыслению и переложению собственной инцестуозной вовлеченности в живопись Сальвадор Дали сделал в Париже, заявив, что он «плюет на портрет своей матери» (М.Этерингтон-Смит).
Увлеченные психоанализом, а также вышедшие из простонародья, люди могут понять эспаду Гения, как агрессивно выраженный сексуальный акт по отношению к матери. Именно эти слова стали причиной негативной реакции отца и разрыва отношений между ними.
С целью рассеивания внимания к конкретному содержанию своей сюрреалистической живописи, Дали придумал «Параноико-критический метод».
Параноико-критический метод представляет собой видимую часть айсберга живописи художника. Его невидимая, подводная часть, база всего творчества, при пристальном внимании имеет явный кровосмесительный контекст. Параноидные черты, присущие скрытой гомосексуальности и чрезмерно фрустрированной инцестуозности, стали «визитной карточкой» психологического состояния Гения.
Возвращаясь к анализу «Постоянства памяти», могу сказать, что мягкие часы и во всех остальных картинах показывают одно и тоже время – шесть часов. Судя по ярким краскам пейзажа – это утро, потому что даже в Каталонии в шесть часов не наступает ночь. Что беспокоит мужчину в шесть утра? После каких утренних ощущений Дали просыпался «совершенно разбитым» («Дневник одного гения»)? Почему на мягких часах сидит муха?
Загадочные муравьи, заимствованные Сальвадором Дали из древней марокканской медицины, также присутствуют во многих картинах художника, являясь обязательным элементом для женских и мягких «млеющих» лиц.
Млеющее лицо с закрытыми глазами в фазе REM -сна (сновидческой фазе сна) известно по многим предыдущим работам. Но в данной картине распластанное мистическое лицо, принадлежащее самому Дали, с высунутым от удовольствия языком уютно расположилось на едва заметной скале, на которую не обратил внимания ни один исследователь творчества Гения. Лицо художника «покрыло» собой скалу (наиболее постоянный символ умершей матери), отображая порочные сексуальные действия. Мягкие часы, появившись впервые в «Преждевременном окостении Железнодорожной Станции», (“ Premature Ossification of a Railway Station ”, 1930), с некоторыми изменениями «перекочевали» во многие последующие работы, показывая одно и то же время. Именно они стали визитной карточкой Сальвадора Дали, остановив бег времени в четырех измерениях.
Воспринятая современниками, как превращение прекрасной далианской находки – расплавленного сыра «камамбер» в плоские мягкие фигуры – картина являет собой откровение художника, фиксируя время, когда лицо «безбожника» Дали испытывает порочное удовольствие, предаваясь «моральному разложению». Примечателен тот факт, что идея использования мягкого сыра пришла художнику в тот момент, когда жена весело проводила время с местными рыбаками.
«Когда начинаешь понимать, что неумолимый бег времени изменяет свою форму под влиянием памяти чувств и замирает, жизнь обретает блаженный порочный покой.
Жизнь давно остановилась, реальное время закрыто, в нем нет необходимости. Но для поддержания живого тепла, Сальвадор Дали прикармливает часы муравьями. Ведь летаргический сон длится долго.
Иссушенное дерево жизни замерло, откровенно указывая на скалы - единственное вместилище духа матери. Крыша «Башни желаний» пуста. А далианские часы во всех измерениях показывают одно и то же время – 6 часов утра – и имеют вензель фабрики-изготовителя – « Муху », символ порока и морального разложения.
Что происходит с художником в 6 часов утра?
Какие беспокоящие чувства останутся в его памяти навсегда?
Память Мастера сохранит время, которое должно быть предано анафеме, которое способствует моральному распаду души художника. Благодаря этой памяти он превратился в амбициозного социопата, имеющего только «шестичасовые» утренние эрекции.
Порочная память о матери навсегда остановила время Сальвадора Дали».
«Постоянство инцестуозной памяти».
Анализируя все творчество Сальвадора Дали в целом невольно приходишь к выводу, что патологичность бредового мышления художника заключается в создании иллюзии собственной исключительности и бессмертия через воспроизведение кровосмесительного контекста живописи. Желаемое бессмертие определялось не в границах шедевров живописи, а в самоощущении Божеством. «Божественный Дали» - так часто говорил о себе живописец.
В древней мифологии боги рождались от инцестных связей между самыми близкими родственниками. Именно для этого и была придумана кровосмесительная концепция всего творчества испанского художника, заимствованная у Леонардо да Винчи и Милле. Воскресшая мать необходима для рождения нового «божественного» Сальвадора Дали.
Благодаря систематическому анализу и профессиональному взгляду врача психотерапевта-сексопатолога на картины художника в целом, можно сделать следующие выводы:
• Живопись Сальвадора Дали имеет отчетливый инцестуозный контекст и связана, исключительно, с патологическими чувствами к матери.
• Воспетая и возвеличенная любовь к Гала – миф. Во многих картинах просматривается усмешка, неприкрытая ирония, ненависть, злокачественная агрессия к «музе сюрреализма».
3. Все творчество, от первых до последних картин, имеет две сознательные цели:
а) идея «воскрешения матери и вознесение вместе с ней на небеса через образ Иисуса Христа к состоянию Сверх-Женщины» (С. Дали «Дневник одного гения»), включающая в себя рождение нового СОЛНЦА, что определяет более высокий божественный статус;
б) использование процесса написания картин, как арттерапевтического приема конечной стадии психоанализа в виде искусственно созданного контекста кровосмешения.
4. Испытывая болезненное маниакальное состояние кровосмесительной любви к матери и желание перевоплощения, Дали сознательно заставил современников поверить в отсутствие конкретных мыслей в картинах.
5. Несмотря на приложенные усилия для самоизлечения, художник не смог преодолеть импотенцию, трусость, страх и компенсаторную агрессию к женщине, зависть и ненависть к известным художникам и знаменитым личностям, пестуя собственную патологическую особенность.
Обладая достаточными знаниями в области артсимволизма, даже не зная жизни гения, можно уверенно говорить о его инцестоподобных отношениях с матерью; о неконтролируемом влечении к мастурбации - этими детскими попытками уберечься от всепоглощающей тревоги; о страхе перед деспотичным и жестоким отцом; о паническом страхе перед женщиной; о страхе женских половых органов и одновременном, доведенном до состояния транса, притягательном интересе к ним; о страхе гетеросексуальных отношений и венерических заболеваний; о гомосексуальных опытах; о созерцательном отношении к явлениям человеческой сексуальности; о вуайеризме, эксгибиционизме, маниакальности; о страстном желании манипулировать вниманием и мнением людей.
Именно эти чувства во всем своем многообразии представил на суд зрителя художник. Явное и скрытое становление сексуальности сыграло огромную роль в развитии личности, возникновении феномена Сальвадора Дали.
Затрагивая щепетильные вопросы осмысленного существования живописца, мы соприкасаемся с теми аспектами человеческой жизни, о которых стараются не говорить вслух.
Подобной мыслью и воспользовался Гений, выставив «приличность» людей в виде щита от аналитического толкования его произведений, сохраняя «Постоянство инцестуозной памяти».
Ни один разумный интеллигентный человек современного общества не пожелает видеть в камне или скале мать художника, в гвозде – акт сексуального насилия, в «Сферах Галатеи» - разрушающий внутренний взрыв из бараньего помета, а в двух кусках хлеба – половой акт.
Интеллектуализация просвещенного человека предоставила надежную защиту художнику от критического осмысления всего творчества в целом.
И. Поперечный. 2002-2006 г.